Прогнозирование экономического развития России

Доходы бюджета складываются преимущественно из налогов на физических и юридических лиц, внешнеторговых пошлин и других аналогичных источников, а также из выручки от приватизации государственных предприятий и дивидендов от находящихся в государственной собственности акций приватизированных предприятий (пока этот важнейший источник практически не используется).

За годы реформ налоговые доходы государства резко сократились, что связано с сокращением налогооблагаемой базы из-за спада производства, с начатой в 1992 г. и не доведенной до конца налоговой реформой, низким внутренним спросом, уходом бизнеса в теневую экономику, массовыми уклонениями от уплаты налогов. Россия вот уже лет пять похожа на латиноамериканскую страну по структуре распределения доходов населения. На 20% россиян приходится 47% доходов. Причем эти 20% не платят налогов с трех четвертей своих доходов, чего как раз и не хватает для исполнения государством социальных обязательств.

Доходная часть бюджета систематически падает, а расходы государства сокращаются медленнее и недостаточно для того, чтобы установилось бюджетное равновесие. Кроме того, в условиях хронического недовыполнения бюджетных планов по доходам секвестирование расходов проводилось под давлением лоббирующих групп (АПК, ВПК, банковский и минерально-сырьевой сектор и др.). В результате сложилась крайне нерациональная структура расходов, которая не способна обеспечить ни экономический рост, ни поддержание достаточного уровня социально-политической стабильности в обществе.

Правительство пыталось (особенно на рубеже 1997-1998 гг.) навести порядок в расходовании бюджетных средств - в основном упорядочить отдельные расходы, выявить и ликвидировать нерациональные расходы. Но проблема сложнее.

С одной стороны, государству нужно отказаться от значительной части своих обязательств. Обязательства российского государства (идущие еще от советской эпохи и принятые позже Госдумой - индексация зарплаты бюджетников, детские пособия, выплаты офицерам при увольнении в запас или отставку, долги бесчисленных бюджетных организаций по оплате топлива, энергии и т. п.) в рамках федерального бюджета составили в 1998 г. около 25% ВВП, в рамках консолидированного бюджета - 45-50%, что непосильно для российской экономики (и для процветающей германской многовато: Германия намерена к 2000 г. сократить госрасходы с 50 до 46%). Наличие таких обязательств, даже если они не выполняются, порождает неплатежи и подрывает авторитет государства.

За 1992-1998 гг. расходы консолидированного бюджета (по отношению к ВВП) уменьшились на оборону и науку, а на социальные цели несколько выросли (правда, реальные расходы государства сократились в 2, 5 раза, а на социальные нужды значительно меньше - сокращение примерно на треть).

С другой стороны, существуют серьезные ограничения на дальнейшее сокращение расходов. Сказывается сложившийся в советское время и ставший привычным уровень государственной поддержки населения. Кроме того, отношение россиян к экономическим преобразованиям во многом определяется динамикой социальных расходов государства. А его расходы на поддержание высокого уровня образования населения отражаются на темпах экономического роста. Важно и то, что дальше уменьшать расходы на управление, оборону, правоохранительные органы, дотации региональным бюджетам вряд ли удастся без предварительных радикальных реформ в этих сферах. Что, в свою очередь, требует немалых бюджетных средств.

На возможности сокращения расходных обязательств государства серьезно влияет заложенный в Конституцию 1993 года механизм формирования институтов власти. Сильная президентская республика была призвана ограничить популистскую и лоббистскую активность законодателей. Однако на практике независимость от Государственной Думы не только оградила правительство от популизма, но и поставила депутатов в комфортную и политически беспроигрышную ситуацию, когда парламент не несет ответственности за результаты социально-экономического курса. Особенно болезненно такое положение отражается при прохождении через Госдуму федерального бюджета. У депутатов нет желания делить ответственность с правительством за социальные последствия исполнения нереального по расходам бюджета.

Превышение расходов над доходами приводит к дефициту бюджета. В бывшем СССР дефицит бюджета начал расти еще в 1986 г. из-за падения мировых цен на нефть и в результате капиталовложений в рамках политики "ускорения" (реформ, направленных на возобновление экономического роста). За 1985-1989 гг. дефицит бюджета вырос с 2 до 9% ВНП. Особенно пагубную роль сыграл в этом принятый в 1987 г. закон "О государственном предприятии", предоставивший руководству предприятий неограниченную свободу повышения зарплаты. В результате в 1990 г. средняя реальная зарплата на 27% превышала уровень 1987 г. Рост зарплаты финансировался с помощью льготных банковских кредитов и дотаций из госбюджета.

До 1990 г. правительство могло удерживать эмиссионное финансирование бюджетного дефицита на низком уровне за счет заимствований на международных рынках, а также кредитов, которые предоставляли иностранные государства. Такая политика привела к увеличению внешнего долга с 20 млрд до 67 млрд долларов за 1985-1991 гг. В IV квартале 1991 г. бюджетный дефицит достиг 30% ВВП в результате роста государственных дотаций для поддержания уровня административно регулируемых цен (то же относится к обменному курсу), сокращения производства, а также снижения налоговой дисциплины в связи с распадом СССР и резким уменьшением налоговых платежей, которые республики перечисляли в центр. В глазах западных кредиторов страна утратила кредитоспособность, и для финансирования бюджетных расходов оставалось единственное средство - стремительное наращивание денежной массы.

Некоторые аналитики не считают катастрофичным размер бюджетного дефицита в России, ссылаясь на то, что многие страны существовали какое-то время с бюджетными дефицитами порядка 5-7% ВВП. Но такой дефицит велик для страны, которая находится в продолжающемся семь лет кризисе при 40-процентном сокращении ВВП и при все еще значительных государственных расходах (за последние семь лет российский ВВП в расчете на душу населения уменьшился на 40%, по уровню душевого ВВП нам сейчас наиболее близки Китай, Албания, Доминиканская Республика, Перу и Парагвай). Еще один важный аспект проблемы - слабость частной финансовой системы, которая не может связать на длительный срок внутренние сбережения и поднять их общий уровень.

Бюджетный кризис разразился в 1996 г., когда началась финансовая стабилизация и у правительства резко сократились возможности извлекать доходы из инфляционного налога. Бюджетный кризис, связанный с этими обстоятельствами, характерен практически для всех постсоциалистических стран, хотя и с разной степенью остроты. В странах, осуществивших быструю стабилизацию и сохранивших высокий уровень монетизации экономики, он оказался менее глубоким и менее тяжелым, чем в странах, где стабилизация затянулась и "на выходе" уровень монетизации значительно ниже.

У бюджетного кризиса есть важная закономерность, практически не знающая исключений. При переходе к рынку в странах, которые не в состоянии провести решительную либерализацию и реструктурирование экономики, ликвидировать субсидии неэффективным отраслям и предприятиям, усовершенствовать процедуры и контроль за сбором налогов и исполнением бюджета, провести социальные реформы, резко снижаются государственные доходы при прежней (или даже возросшей - в случаях принятия популистских решений) "бюджетной нагрузке". В таких странах население теряет доверие к национальной денежной системе, снижается спрос на деньги, падает налоговая дисциплина.

Инфляционный налог возникает как бы сам собой, его никто не устанавливает и не взимает. Это потери реальных доходов населения в результате инфляции, поскольку имеющиеся у людей деньги теряют свою стоимость по мере роста цен. Когда ради восполнения дефицита бюджета правительство печатает деньги, оказывается, что инфляционный налог в точности равняется этому дефициту. От такой формы налогообложения ускользнуть наиболее трудно. Даже самое слабое правительство может прибегнуть к ней, когда оно уже неспособно ни на что другое. Однако возможности реального сбора денег таким путем не беспредельны: на определенном этапе ускоренная инфляция начинает "съедать" и доходы от инфляционного налога. Требуется еще и еще увеличивать денежную базу. Это ведет к гиперинфляции с ее разрушительными последствиями.

В последние годы российское правительство шло на привлечение внешних кредитов, потому что они были существенно дешевле внутренних, получаемых путем размещения ценных бумаг. В 1996-1997 гг. активизировались заимствования на внешних финансовых рынках. Но с осени 1997 г. ситуация осложнилась. Переход на внешние заимствования пришелся на конец подъема мировой экономики и начало финансовых потрясений на финансовых рынках развивающихся стран. Серия финансовых кризисов, особенно в странах Юго-Восточной Азии, и растущая по этой причине нестабильность международных финансовых рынков резко ограничили возможности относительно дешевого внешнего финансирования.

Для выхода из бюджетного кризиса необходимо стабилизировать и несколько увеличить доходы бюджета, но не за счет усиления налоговой нагрузки, а путем повышения справедливости налоговой системы (сокращения числа льгот) и борьбы с уклонением от налогов. Пока не будет проведена подлинная бюджетно-налоговая реформа, финансовые катастрофы будут повторяться.

По мнению аналитиков, чтобы восстановить доверие кредиторов и иметь возможность прибегать к заимствованиям в будущем (без этого развитие российской экономики невозможно), федеральный бюджет должен не менее трех лет сводиться с первичным профицитом в 2, 5-3% ВВП. Все должны убедиться, что правительство всерьез намерено отдавать долги. Это рамочное условие, невыполнение которого сделает поставленную цель недостижимой на длительный период. Такой профицит возможен, если налоговые и прочие доходы бюджета составят не менее 12-13% ВВП. Столько собирали в 1995-1996 гг. (правда, с взаимозачетами). Ныне эти цифры кажутся чересчур оптимистичными. В бюджете на 1999 г. запланирован первичный профицит в 1, 64% ВВП, а общий дефицит, с учетом государственного долга, - 2, 53% ВВП.

Бюджет должен быть реальным - это первое условие нормального функционирования экономики. У истоков бюджетных неплатежей лежит нереалистичное бюджетное планирование, т. е. завышенная оценка возможного уровня реального ВВП и, соответственно, доходов бюджета. Мнимые (записанные в проекте бюджета) доходы распределяются по статьям расходов. На практике это приводит к необходимости секвестировать (урезать) расходы по ходу выполнения бюджета, а значит, к росту неплатежей, полному хаосу в управлении бюджетной сферой, падению финансовой, в том числе налоговой, дисциплины и подрыву авторитета государственных институтов. Возможность одним дать деньги, а другим отказать по причине их отсутствия (хотя они и расписаны в бюджете именно для данной цели и данного бюджетополучателя) служит питательной средой для коррупции.

В свое время завышенную оценку бюджетных доходов при разработке и утверждении госбюджета можно было считать технической ошибкой прогнозирования, вызванной высокими и не до конца определимыми темпами инфляции, неизвестными темпами падения ВВП. Но она быстро стала вполне осознанной, регулярной практикой парламента, не желающего брать на себя ответственность за политически непопулярное снижение расходов.

Наряду с фиктивным завышением будущих доходов бюджету навязываются дополнительные расходы. Госдума принимает законы о повышении пенсий или минимальной оплаты труда, не обеспеченные реальными возможностями, обычно вне бюджета и после его утверждения. Поэтому реализовать такие законы просто невозможно. Так, в 1996 г. правительство подчинилось и начало выплату повышенных пенсий. Но, поскольку выделенные на это средства были ограничены бюджетом, на следующий месяц кому-то не хватило, начались задержки с выплатой. Затем не хватило еще большему числу пенсионеров, и снежный ком задержек покатился по всей стране, вызвав недовольство людей, серьезное политическое напряжение.

Чтобы бюджетные расходы на социальные цели были эффективными, они должны быть адресными. Пока же бесплатными и субсидируемыми услугами государства в области здравоохранения, образования, коммунального хозяйства пользуются не только лица, действительно нуждающиеся в государственной поддержке, но и достаточно обеспеченные, способные сами финансировать такие расходы. Здесь есть серьезный резерв сокращения расходов бюджета, однако важно не перегнуть палку.